Интервью со звездой

Виктория Боня: Сама стану папарацци!

Светскую львицу и успешную телезвезду Вику Боня «Папарацци» смогли выловить в тот момент, когда она буквально на пару дней вернулась в Москву. Мы поинтересовались переменами в ее личной жизнью, а она заинтересовалась нашей фотокамерой Panasonic Lumix DMC - TZ20, которую мы используем для скрытой съемки звезд.

– Расскажи о Веллитоне пожалуйста…

– Знаешь, мы с ним похожи как две капли воды по взглядам на жизнь, по бэкграунду. Хотя и из разных точек Земли: он из теплой, я из холодной. Он рассказывал, как почти круглый год ходил босиком, потому что был беден, а там тепло и это было возможно. А я, наоборот, не могла ходить босиком, потому что очень холодно. И у нас с мамой и сестрой были одни сапоги на троих. Веллитон с 6 лет уже был лишен ласки и заботы, жил в спортивном лагере, где занимался, трудился. Он достаточно развит, что не очень типично для футболиста. Ему трудно даются языки, он не может говорить ни по-русски, ни по-английски. Но когда надо, все понимает. Я вижу, как он вкладывает в семью, в свой дом, помогает маме. У него нет дорогих тачек, нет понтов. Куда бы он не пошел, он всегда за всех заплатит, угостит.

– Люди пользуются его добротой?

– Даже не знаю. Ему мешает общаться с посторонними языковой барьер. Поэтому вокруг только друзья, которые не станут пользоваться. В нем есть и скромность, и напористость, и боевой дух. Мама моя в него просто влюбилась, когда увидела.

– Кто кого нашел, он тебя или ты его?

– Мы друг друга нашли. Я не говорю, что он мужчина, с которым я всю жизнь буду вместе, но с этим мужчиной я всю жизнь буду дружить! Желаю ему счастья, и буду рада, если когда-нибудь у него будет девушка, достойная его. И он тоже будет рад за меня. Мы редко ругаемся, но и такое бывало, когда ревновали друг друга.

– Как он ревновал? Бразильцы же такие темпераментные…

– Это я его часто ревновала! Дело было в клубе, он с кем-то разговаривал, а я ревновала, даже подрались потом. После он просил у меня извинения, а потом я у него. Это было такое обозначение того, что мы друг к другу не равнодушны. На удивление, его темперамент проявляется только в футболе, его там даже прозвали Гереро, т.е. «воин». Он говорит, что очень много адреналина выбрасывается в игре. А жизни он достаточно спокойный.

– На чем строились ваши отношения?

– У нас отношения гораздо больше, чем обычное собственничество. Если человек тебе верен, ты тоже будешь ему верен, а если он будет погуливать, ты тоже сможешь это делать. Это будет честно, и он тебе это скажет, и ты ему это скажешь. Он очень свободный человек, не в смысле демократических свобод, это внутренняя свобода.

– Вы договаривались о каких-то вещах заранее?

– Мы договорились, что через три года мы поженимся. Конечно, это была шутка. Но почему-то часто эта тема всплывала в разговоре. Думаю, что если бы мы поставили себе цель пожениться, мы бы это сделали уже. Но он говорит, что надо жить в Бразилии, а я там жить все время не могу.

Фотография снята на Panasonic Lumix DMC-TZ20

– Говорят, вы расстались с ним, правда?

– Сейчас у нас уже другие отношения, чем раньше. Через пять месяцев наши отношения стали более глубокие. И я его сейчас люблю даже не как мужчину, а люблю его душой. Эта часть моей жизнь была не такой уж и длинной. Нас пресса очень сильно потрепала, столько вылили грязи, писали то, чего вообще не было. В итоге я поняла, что свою жизнь нужно держать далеко и сокровенно. И партнер не должен быть из звезд, потому что он попадет под прицел папарацци.

– Как он сам реагировал на такое?

– Он говорил, что ему все равно, но ему неприятно, что эту грязь читает тренер, а статьях пишут, типа, Веллитон тусуется по клубам. Мы сходили один раз, в праздничный день, а раздули такое! Если у них тренировки, они ведь уезжают на базу, какие там клубы? В «Спартаке» правила распорядка гораздо более жесткие, чем в сборной России. Никаких нарушений не было, никогда он не пропускал ничего и не опаздывал. В футболе он выкладывался на полную.

– Футбол тебе никогда секс не напоминает по страстям?

– Нет, по страстям мне секс напоминает бокс. Там можно потерять сознание, а иногда и жизнь, улетаешь далеко. В футболе мне нравится командность, ведь это спорт не одного игрока. Когда команда играет красиво – это здорово.

– Как болеешь, когда смотришь на любимого?

– Я болею так, что кричу на весь стадион, и мешаю тем, кто сидит сзади. Мне уже не раз говорили: не махать шарфом, на что я отвечаю: "Идите в театр и сидите там спокойно, я здесь болею и буду делать это так, как я хочу!". Кстати, каждый раз, когда я за него болела, он выигрывал! Помню, был матч "Спартак" – "Локомотив", а "Спартак" не выигрывал у «Локо» уже три года. Я разговаривала с бразильцем, который играет в "Локомотиве" и говорю ему: "Чарльз, ты должен проиграть, вам этот матч не так важен, как нам. Сделай пас ему, а я тебя потом познакомлю с кем-нибудь". Конечно, это были шутки. Я спала в тот день всего два часа, потому что в предыдущий день была на дне рождения. И так болела, что Веллитон мне потом сказал, что видел меня с поля. Говорил, что даже слышал меня. Ему это было важно! Обидно, что о нем писали какую-то чернушку, а не то, что он стал лучшим нападающим и забил рекордное количество голов.

– Да, помню эти громкие заголовки!

– Один из них: "Веллитон заплатил за ночь с Боней 15 тыс. долларов", мол, именно на такую сумму его оштрафовали за нарушение режима. А ведь он приходил всего на полтора-два часа – в восемь пришел, а в десять уже ушел. Было очень обидно. Я сделала выводы, и считаю, что больше не должно быть такого пристального внимания к личным отношениям. Иначе, обещаю журналистам: я сама стану папарацци и не дам им покоя!